3

Он молчал. О чём были его мысли, можно было только догадываться, на лице беспристрастная маска. Обижать его я не хотела. Он хороший, добрый – таких сейчас мало, пришёл мне на выручку, когда я думала, что мне конец. Вот помог бы он если бы на моём месте оказалась страшная старушка? Думаю, помог бы. Благодарности за помощь не потребовал, до Крелана довёл. Грубовато подкалывает, конечно, но и я себя в обиду не даю. И это всё ещё прилагается к умопомрачительной внешности – высокий, статный, синеглазый. Мм-м-м… Вот и сейчас встряхнул своими волнистыми чёрными волосами, повернувшись в профиль. А профиль… Прямой красивый нос с хищными ноздрями, высокие скулы, глаза в обрамлении густых черных ресниц… Я уже вся извелась и начинала ёрзать не по-королевски. И когда моё терпение готово было разорваться на тысячу мелких осколков, он спросил:

– Так Вы… то есть ты, та самая принцесса, что подложила «свинью», то есть лягушку в торт на День рождения императора?!

Да, вопрос не в бровь, а в глаз! Что тут можно ответить?

– Нет, не я.

– А кто тогда?! У императора нет других дочерей!.

– Если нет, зачем спрашиваешь! Конечно я, больше некому! – задрала свой курносик, в то время как приличная принцесса должна бы была скромно промолчать и густо покраснеть. Не на ту напали!

– Расскажи, слухи ходят разные, а правда одна. Расскажи.

Ну как ему откажешь?

– Ладно, если ты настаиваешь…

– Я не настаиваю, если не хочешь…

– Настаиваешь, настаиваешь!

– Хорошо, настаиваю, если ты настаиваешь.

– Я настаиваю?! Ну ты совсем совесть потерял!

– Так ты будешь рассказывать или нет?

– А я что же по-твоему пытаюсь сделать?

– Я уже слушаю, а ты к сути дела так и не подошла.

– Так вот, у меня есть любимица и вовсе не лягушка, а большая такая жаба, еле в две ладони умещается, вся в пупырчатых бородавках, скользкая, просто жуть, – о какой жути может идти речь, если при… Авторизоваться и читать далее