Глава 40

Глава 40

ДВОЙНАЯ РОЛЬ ГРЕШАМА

Мне показалось, будто Грешам взволнован, даже потрясен. На мгновение он застыл в кресле, потом встал во весь свой гигантский рост, возвышаясь надо мною со свободно опущенными руками. Какой же он был великан!

— Послушай, — сказал он, — Боже упаси, обвинить тебя в трусости, но все же хочу тебе кое-что напомнить. Ты в моем доме. Неужели здесь можно кого-то бояться?

Не удержавшись, я выпалил:

— А не в твоем ли доме, не в этой ли самой комнате кто-то бросил в меня нож?!

Он побагровел.

— Верно! — согласился, подумав. — Молю Бога, чтобы мне попался тот, кто это сделал! Но разве сейчас дело не обстоит иначе? Ты хочешь сказать, что тебе страшно, даже когда я нахожусь рядом?

— Грешам, — признался я, — все в округе боятся тебя чем-нибудь разозлить, но поверь мне, гнев этого краснокожего дьявола ужасней! Да, мне все равно страшно. В записке сказано — либо я должен уехать, либо расстанусь с жизнью. Остается выбрать.

— Что?! — заорал Питер. — Это уже похоже на манию, черт тебя побери! Ты говоришь так, словно дула револьверов смотрят на тебя из этих стен! — Он выглянул из окна и стал успокаивать меня вполголоса: — На улице — никого. Не будь глупцом, дружище, тебе ничто не угрожает. Подожди, я пойду посмотрю, как дела в казино, и мигом вернусь.

Он быстро прошел через комнату и уже дотронулся до дверной ручки, когда я взмолился:

— Пит, если ты мне еще друг, забудь про все свои заботы и останься здесь, со мной. Да, я струсил, от страха вот-вот концы отдам! Ты не можешь меня оставить!

Хмурясь и глядя в пол, он медленно отошел от двери, но потом лицо его сразу прояснилось, а его большая рука дружески легла на мое плечо.

— Конечно, — сказал он. — Помню, как-то в детстве я заболел лихорадкой, лежал в бреду и всякий раз, когда мать… Авторизоваться и читать далее