Часть XIII. Мама I.

Она  стояла  перед  ним. Стояла  и  смотрела  на  него. Женщина  в  лохмотьях. Еще  на  вид  молодая, но  грязная  и  оборванная. Брошенная  в  подземелье вместе  с  ним  в  соседнюю  камеру  пропахшего  зловонной  плесенью полутемного  освещенного  лишь  одним  горящим  факелом  на  стене  у  входа тюремного  подземелья. Вероятно, попавшая  в  немилость  Лентулу  Плабию Вару. Какая-нибудь  тоже  рабыня. Хотя  Ганик  ее  не  помнил  в  этом  доме Лентула  Вара, его  теперешнего  хозяина. И  заметил  только вот  почему-то сейчас.

  Он  заметил  ее  только  сейчас. В  соседней  тюремной  подвальной полузатемненной  клетке  загороженной  железными  толстыми  кованными прутьями  вмурованными  в  потолок  и  каменный  пол. Как  она  оказалась здесь. Он  и  не  слышал, как  ее  привели. Или  она  уже  была  давно  здесь. Просто  он  ее как-то  не  замечал.

   Здесь  было  тихо, как  в  могиле. Сверху  не  доносился  ни  один  шум. Ни лай  собак, мычание  коров  и  ржание  лошадей, ничего.

  Он  сидел, потупив  свой  взор, ожидая  своего  смертного  теперь  наказания. Уже  скоро. Только  рассветет  и  все. Его  казнят  здесь  же  недалеко. Причем позорно. Как  какого-нибудь  преступника, а  не  прославившегося  на  песке арены  Рима  гладиатора.

  Недалеко  и, скорее  всего  во  дворе  виллы, выведя  из  этой  пропахшей  плесенью  и  сыростью  тюрьмы. Он  Ганик-Победитель  завтра, а  точнее  уже  сегодня, как  только  наступит рассвет, просто  умрет  от  меча  своего  же  соплеменника  по  оружию. От  этого  ублюдка  и  выродка  палача, бывшего  гладиатора, как  и  он  Касиуса Лакриция, за  убийство  сына  Лентула  Плабия  Вара  его  сына  Луция.

  Но  Ганик  не  жалел, что  прирезал  хоть  одного  из  этих  Варов. Не  смотря, на  то, что  любил  теперь  Луциллу, дочь  Вара  старшего.

  Лентул  ненавидел  его, как  и  всех  рабов  и  еще  даже  больше. За  то, что его  дочь  любила  раба. Вар  просто  терпел  с  натяжкой  его  присутствие  в… Авторизоваться и читать далее