Глава 26 Невидимые друзья и видимые враги

У матери Эилозы было усталое с выступающими скулами лицо. Халат в цветочек болтался на худом теле, глубоко запавшие черные, как у дочери, глаза перебегали с моего лица, на лицо Гоша. Руками она поправляла выбившиеся из прически пряди, едва ли осознавая, что делает.

- Здравствуйте, - я растянула губы в улыбке.

- Здрав…, - в глубине квартиры, что-то с грохотом упало.

- Татька! - раздался мужской бас, женщина вздрогнула и испуганно сжалась.

- Если вам что-то подписать, давайте я подпишу, - торопливо зашептала она, прозрачный словно стекло кад-арт, качнулся вперед.

- Нет, - мы по поводу Эилозы, - сказал Гош.

- Татька! - заорали снова.

Женщина побледнела и прижала руку к горлу.

- Эилоза умерла. Уходите.

- Знаю. Она пришла ко мне после, - женщина дернулась, словно я ее ударила, - Понимаете, она исчезла, - торопливо заговорила я, - Ни кто, кроме меня, ее не регистрировал, но должен же быть еще кто-то.

- Эилоза умерла! - она повысила голос и отшатнулась, - Она умерла и похоронена. Слышите?

- Да, - ответила я, пытаясь представить, каково мне будет, если однажды, на пороге будет стоять человек и спрашивать о маме или отце, я так и не набралась смелости, узнать у псионников вернулся ли хоть кто-то, - Пожалуйста, скажите, к кому она могла пойти? Придирчивой учительнице? Одноклассникам? Заклятой подруге?

- Татька, - взревело ближе, - Курва!

- Нам нужно имя. И мы уйдем.

- Лешка Веснявин, она с ним в одном классе училась, - женщина ухватилась за ручку, - Уходите.

Дверь захлопнулась, и в нее с той стороны ударилось что-то тяжелое. Торопливый женский голос, захлебываясь, объяснял, мужской ревел, последовал еще удар.

- Пошли, - скомандовал Гош, - Если бы ей нужна была помощь, она бы попросила.

- Уверен?

- Нет, - звуки стали стихать, - Всем не поможешь. Сейчас она не примет помощи ни от кого.

«Всем не поможешь», какая мерзкая фраза. Уходя, я оглянулась на дверь раза два.

Три минуты потребовалось специалисту, что… Авторизоваться и читать далее